Глава IV
Книга
Из материалов газеты "Балкария" № 1(12). Март 2003г.
60 лет Черекской трагедии (1942-2002)
Дорогой читатель!
Поверьте, если бы не очередной цинично-беззастенчивый поток лжи и оскорблений, направленный против балкарского народа, чтобы лишний раз не бередить души людей в это неспокойное время, мы не стали бы готовить и публиковать настоящий материал.
Но, к сожалению, этот беспрерывный поток антибалкарской грязи и клеветы, начавшийся еще со дня насильственного объединения Балкарии с Кабардой и обычно заканчивающийся вооруженным насилием над нашим народом (вплоть до геноцида!), неизменно и последовательно низвергается каждым очередным руководством Кабардино-Балкарии вне зависимости от царящего в ней политического режима.
И все же самое страшное, пожалуй, заключается в том, что весь этот восьмидесятилетний политический, экономический, правовой и даже вооруженный произвол над балкарским народом в КБР учиняется, по меньшей мере, с молчаливого согласия Федерального Центра, что, как известно, порождает рецидив этих деяний...
Непосвященный в реалии нашего бытия, а потому удивленный читатель, имеющий представление о КБР только по информации, проходящей через ее официальные СМИ, сегодня может задаться вопросом: «Ну, что еще нужно этим балкарцам, прошедшим «всехопережающую реабилитацию в КБР» и осыпанным всеми прочими, мыслимыми и немыслимыми, благодеяниями руководства этой райской республики?!»...
В качестве краткого ответа на все подобные вопросы и чтобы не разводить на газетной полосе подобную же «антидемагогию», ограничимся лишь двумя конкретными фактами из этой области, подчеркнув при этом:
- что так называемая «всехопережающая реабилитация балкарского народа в КБР» (в чем годами и неустанно уверяет общественность и Федеральный Центр В. Коков) на самом деле означает не что иное, как полный и целенаправленный срыв реализации Закона РФ «О реабилитации репрессированных народов» органами государственной власти этой республики;
- что уже в 1998 году итоги этой самой «всехопережающей реабилитации» были однозначно оценены известными российскими учеными-исследователями как национальное бедствие балкарского народа!..
Об этом мы уже говорили неоднократно, а потому сегодня речь пойдет о ряде не менее оскорбительных для нас фактов...
В частности. Со всех трибун и в течение целого месяца рассказывая почти невероятные истории о героической защите в 1942 году Кабардино-Балкарии (которая, как известно и к сожалению, несмотря на весь этот «героизм», почему-то вскоре была сдана немцам, а ее руководство вместе с отступающей 37-й армией поспешно бежало в Грузию), ни один государственный чиновник республики, ни одно его СМИ ни единым словом не обмолвились о реальной национальной трагедии балкарского народа, произошедшей в те же самые дни...
В течение 60-ти лет документально достоверно зная, что именно в конце ноября - начале декабря 1942 года частью этих самых «героических защитников», т.е. войсками НКВД, при соучастии т.н. местных партизан, были дотла уничтожены несколько балкарских селений Черекского ущелья, вместе с их более чем семьюстами жителями, 98,5% которых составляли старики, женщины и дети, ни одно СМИ Кабардино-Балкарии сегодня не упомянуло об этом очередном факте геноцида балкарского народа. Ни один чиновник республики не посчитал нужным в день 60-летия этой трагедии публично выразить соболезнование родным и близким сотен безвинно убитых властью людей и возложить цветы у основания памятника, поставленного им балкарским народом.
Наоборот. Все органы власти и СМИ сделали вид, как будто никогда и ничего подобного здесь не было. И делалось это последовательно, целенаправленно...
Более того. Мы еще год назад писали о том, что в течение последних тринадцати лет руководство КБР, преднамеренно обманывая общественное мнение, т.е. изначально заявив населению республики о том, что в Долинске строится мемориал, посвященный памяти жертв геноцида балкарского народа, перекачивало туда сотни миллионов рублей «балкарских денег», выделенных из федерального бюджета. Как известно, в марте 2002 года наконец-таки строители сдали этот объект, на фасаде которого уже красовалась совершенно иная и не слишком грамотная надпись: «Мемориал жертв политических репрессий». Т.е. в течение многих лет, используя на возведение этого комплекса сотни миллионов «балкарских рублей», часть которых, к тому же (по данным ревизии), там попросту «отмывалась», руководство КБР не сочло нужным упоминать даже имени балкарского народа в названии этого мемориала.
Т.е. со стороны органов государственной власти КБР это было уже откровенной попыткой непризнания не только факта геноцида балкарского народа, но и его многократных репрессий.
Чуть позже об этом было заявлено официально. В частности, летом 2002 года на судебном процессе в г. Нальчике рассматривалось исковое заявление Исхака Кучукова, который обоснованно доказывал на недопустимость переименования вышеупомянутого мемориала и требовал у руководства КБР (хотя бы во исполнение его же собственных правительственных постановлений!) назвать этот комплекс «мемориалом памяти жертв геноцида балкарского народа». В качестве оппонента истцу на суде выступал официальный представитель президента республики В.Кокова - З. Кашироков.
Не говоря о его прочих «юридических доводах», достаточно сказать, что этот «корифей юриспруденции» и представитель высшего должностного лица Кабардино-Балкарии публично, к тому же ссылаясь на Конвенцию ООН от 1948 года, пытался доказать собравшимся, что балкарский народ геноциду не подвергался?!! Слава Богу, что он и вовсе не заявил нечто вроде того, что 8-го марта 1944 года секретарь обкома З.Кумехов по «специально для братского балкарского народа» выпрошенной им у Сталина и Берии «путевке» отправил в вечную (как тогда предполагалось) «турпоездку» около 40 тысяч балкарцев, предварительно забив их в 14 эшелонов-скотовозов, и для «их же безопасности» под надежным конвоем войск НКВД...
Если учесть, что у нас существуют «докторские диссертации», где их авторы «полагают», что (общепризнанное преступление против человечества! Прим. ред.) насильственная депортация целой дюжины советских народов «осуществлялась в рамках правового поля», то вряд ли кого-то, кроме самих балкарцев, шокировала бы подобная оценка их депортации.
Однако дело в том, что в отличие от «скоропостижных» кандидатов и докторов наук, которые в своих трудах все же высказывают свое частное мнение, на суде выступал официальный представитель высших органов государственной власти КБР!.. А судя по его публично эффектной, хотя и крайне неудачной, попытке экскурса в область международного права, он, наверное, имеет еще и диплом какого-нибудь юрфака.
Но в данном конкретном случае, т.е. чтобы с чистой совестью утверждать или отрицать факт свершения геноцида над балкарским народом, на наш взгляд, вовсе не обязательно иметь диплом Сорбонны и апеллировать конвенциями ООН.
Для этого, и в первую очередь, представителю В. Кокова вполне достаточно было бы ознакомиться хотя бы с Постановлением Президиума Верховного Совета Кабардино-Балкарской Республики № 1290-XII-II от 19 ноября 1992 года или со школьным учебником «История Кабардино-Балкарии» (1995 г.), XX глава которого называется: «Насильственное выселение и геноцид балкарцев». Либо, в крайнем случае, заглянуть в «Толковый словарь русского языка», где черным по белому написано: «Геноцид - истребление отдельных групп населения, целых народов по расовым, национальным или религиозным мотивам. Геноцид - тягчайшее преступление против человечества...».
Ну а всем тем, кто претендует на право называть себя юристом, и вовсе не надо «изобретать собственного велосипеда», а необходимо прежде всего внимательно его изучить и далее строго руководствоваться уже в течение 12 лет действующим Законом Российской Федерации «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 года.
Наконец. Чтобы наши столь «многопрофильные» чиновники, в том числе и от юриспруденции, и вовсе не забрели в дебри римского права и перестали «пускать пыль в глаза» простому обывателю, мы специально подчеркиваем, что вышеупомянутый Закон РФ, в основном и первую очередь, опирается как-раз-таки на «Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказания за него».
Эта Конвенция была принята в 1948 году и вступила в силу в 1951 году. И вот что гласит ее:
Статья II
В настоящей Конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу, как таковую:
а) убийство членов такой группы;
б) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
в) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;
г) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;
д) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.
Итак. Если, как это подобает делать в цивилизованном мире, строго руководствоваться вышеприведенными положениями ст. II Конвенции, то, вне всякого сомнения, можно утверждать, что за исключением нескольких лет «хрущевской оттепели» весь 80-летний отрезок истории балкарского народа, начиная со дня насильственного образования двуединой Кабардино-Балкарии в 1922 году, является историей беспрерывного геноцида над этим народом.
Т.е. за все это время в жизни балкарского народа почти не было периода, не подпадающего под формулировку хотя бы одного из трех первых пунктов ( а, б, в) этой статьи. Более того, и вне всякого сомнения то, что при сохранении существующей формы государственного устройства КБР это насилие будет продолжаться постоянно.
В качестве примера можно привести не только вчерашний факт противозаконного отторжения от этнической Балкарии территорий малкинских лечебных источников и ущелья Тызыл, но и то, что, согласно неофициальной (пока!) информации, по «экологическим причинам» уже в ближайшем будущем намечено и планомерно претворяется в жизнь переселение 4 балкарских сел, рудоносно-богатые территории которых также попали в сферу интересов «денежных мешков» заправляющих властью. Если же кто-то в этом сомневается и намерен подискутировать на эту тему, то мы готовы, аргументированно и публично, в одном из ближайших номеров «Балкарии» доказать сказанное нами.
Но так как сегодня мы изначально затронули только один из «стыдливо» замалчиваемых властью фактов массового и этнически направленного убийства балкарского народа, то, чтобы быть абсолютно беспристрастными и дать возможность нашему читателю самому разобраться в тех событиях и оценить их суть, мы публикуем краткие отрывки из научно-популярной книги «Черекская трагедия», изданной в Нальчике в 1994 году.
«Черекская трагедия»
(отрывки из книги)
От редакции газеты «Балкария»:
Представляя для наших читателей краткие отрывки из книги «Черекская трагедия» (К.Г.Азаматов, М.О. Темиржанов, Б.Б.Темукуев, А.И.Тетуев, И.М. Чеченов. Издательство «Эльбрус». Нальчик. 1994 г.), мы попытались сохранить ее основную суть, в т.ч. жесткий реализм и последовательность изложенных событий. Кроме того, из многочисленных свидетельских показаний очевидцев этой трагедии мы преднамеренно отобрали показания нескольких совершенно разных по возрасту, полу и социальному статусу людей.
Т.е. мы приводим отрывки из воспоминаний двух взрослых мужчин, которые уже в то время занимали ответственные должности в местных органах власти (один из них, к тому же, оказался еще и раненым фронтовиком, приехавшим в те трагические дни домой на излечение), а также свидетельские показания ряда взрослых женщин и детей, чьи рассказы не могут не потрясти любого психически здорового человека.
Только незагруженная и очень яркая детская память может почти фотографически зафиксировать и на долгие годы сохранить такую варварскую картину, как палачи, только что расстрелявшие много десятков мирных людей - стариков, женщин и детей и спалившие их трупы в огне, теперь уже совершенно спокойно резали кур и «ели яблоки, аккуратно срезая их кожуру», и многое другое, чего не может запомнить взрослый человек...
И наконец. В первых же строках этой книги ее авторы высказали свое мнение, что «Это нужно не мертвым, это нужно живым...» Сегодня это - уже аксиома! Ведь все, что ныне осталось нам, живым, в память о многих сотнях наших безвинно убиенных в те дни отцов и матерей, братьев, сестер и детей - это тот гранитный памятник, установленный в с.Сауту самим же народом, и эта книга, за которую ее авторы заслуживают вечной благодарности, ибо она стала пусть и печальной, но неотъемлемой страницей нашей национальной истории, которая всегда будет нужна живым!..
* * *
«...Пятьдесят с лишним лет прошло с того времени, когда произошла эта кровавая трагедия в Черекском ущелье... Неумолимое время берет свое, в жизнь вступают новые поколения, и все меньше свидетелей и очевидцев этой трагедии остается в живых...
...Как произошла эта трагедия, каким образом свои же солдаты с такой жестокостью расстреляли, сожгли детей, стариков, женщин, чьи сыновья, мужья, отцы сражались в это время на фронтах Великой Отечественной войны? Как это могло случиться? Совесть взывает к ответу. Совесть взывает знать и помнить об этой трагедии! Ибо правда о невинно убиенных, память о них - единственное, что можем сделать мы, живые, выполняя свой человеческий долг. «Это нужно не мертвым, это нужно живым...»
В основу этой книги легли материалы работы комиссии по изучению событий, имевших место в Черекском ущелье в ноябре 1942 года, созданной по предложению организации «Ныгьыш» и общественности республики Президиумом Верховного Совета КБР в июле 1992 года.
Комиссия изучила архивные документы в Центральном государственном архиве Кабардино-Балкарской Республики, архивах КГБ, МВД КБР, партийном архиве Кабардино-Балкарского обкома КПСС, Центральном Государственном архиве Советской Армии, Центральном архиве Министерства обороны СССР [Выводы комиссии опубликованы в газете «Кабардино-балкарская правда» за 1 декабря 1992 года]...
...Обстоятельства трагедии 1942 года были искажены, подтасовывалось буквально все, а главное - мотивация поступков людей. Запротоколированная и получившая статус признанной версии ложь через какие-то два года послужила одним из аргументационных оснований выселения балкарцев в Среднюю Азию и Казахстан.
В архивах нами не обнаружены данные о национальном составе дезертиров из 115-й кавдивизии, тем не менее, в справке «О состоянии балкарских районов КБАССР», направленной на имя Л. П. Берии 23 февраля 1944 года за подписью Кумехова, Бзиава, Филатова, утверждается, что якобы большинство из них были балкарцы. Эта фальсификация была необходима для обоснования выселения балкарского народа.
Документы свидетельствуют, что летом 1942 года в Черекском ущелье насчитывалось около 100 дезертиров представителей разных национальностей: балкарцев, кабардинцев, грузин, осетин и др. Все они, боясь уголовной ответственности, скрывались в горах [Архив Комитета Государственной безопасности КБР (далее: АКГБ КБР)].
В результате мероприятий республиканских и местных органов многие дезертиры были легализованы. Часть из них была отправлена на фронт, часть же заключена в тюрьму. Большинство нелегализованных дезертиров трудилось в колхозах...
...25 октября 1942 года немцы перешли в наступление, пал Нальчик, большинство районов республики были оккупированы противником, 37-я армия оказалась расчлененной и отступала в горы, неся большие потери...
Таким образом, Черекское ущелье оказалось на пути полуразбитой, полуокруженной армии.
1 ноября 1942 года генерал-майор Захаров (Ком.див. 2-й гв.с.д. Прим. ред.), назначенный военным администратором района, издал приказ, которым «обязывал НКВД Черекского района выявить родственников дезертиров и ближайших из них взять в заложники. Если в течение двух дней после этого дезертиры не сдадутся, то заложников расстреливать, а родственников репрессировать» [Центральный архив Министерства обороны СССР (далее: ЦАМО СССР), ф. 2. Гв. СД, оп. 1, д. 19, л. 251]. Безусловно, этот приказ ускорил процесс перехода дезертиров в повстанцы.
В журнале боевых действий 2-й гв. СД не зафиксировано нападение «бандитов» на красноармейцев этой дивизии, но есть запись о том, что в горах убито 3 «бандита» [ЦАМО СССР, ф. 2, Гв. СД, оп. 1, д. 30, л. 27, 28]. Видимо, речь идет о мирных жителях Таубие Аппаеве и Мусосе Хасауове. Третий их спутник чудом остался жив. В те же дни в окрестностях Голубого озера были расстреляны еще двое - пастухи из рода Башиевых. Эти четыре жителя Черекского района оказались первыми жертвами 37-й армии [Объяснение М. Османова]...
4 ноября штаб 37-й армии стал перемещаться из сел. Кара-су в Черекское ущелье, а с 5-го по 15 ноября включительно он находился в сел. Мухол [ЦАМО СССР. ф. 37А. оп. 8898, д. 16, л. 12]. Взаимоотношения местного населения и бойцов 37-й армии были нормальными и дружескими. Балкарские семьи, в которых жили красноармейцы, стремились облегчить, в меру своих сил и возможностей, тяжелый военный быт бойцов. Большую помощь в снабжении 37-й армии продовольствием оказывали колхозы района, которые без ограничения выделяли ей скот по указаниям партийно-советского руководства.
Особая забота проявлялась о красноармейцах, находившихся в Мухольской райбольнице. Благодаря помощи местных жителей 250 раненых бойцов 37-й армии были переправлены в Грузию [АКГБ КБР]...
...Отряд прикрытия 11-й СД НКВД возглавил командир первого батальона 278-го стрелкового полка этой дивизии капитан Накин Федор Дмитриевич «с задачей закрыть по долинам р. Черек-Балкарский направление на перевал Сари-Вцек, расположив отряд в районе Зылги» [ЦАМО СССР, ф. 37, оп. 8898. д. 16, л. 17,20].
К 14 ноября в Мухоле, помимо штаба 37-й армии, еще находилось партийно-советское руководство Кабардино-Балкарии. Здесь сосредоточился и объединенный партизанский отряд (командир Царяпин, комиссар Кудаев), пришедший из Баксанского ущелья [ПАКБО КПСС, ф. 45, оп. 1, д. 7, л. 150].
...21 ноября в 12 часов дня завязалась перестрелка между группой дезертиров, находящихся на склоне над Мухолом около сел. Шаурдат, и гарнизоном, расположенным в здании райбольницы на правом берегу р. Черек.
Основным объектом обстрела дезертиров стала не больница, а здание Дома Советов Черекского района.
...Основной целью нападения на Дом Советов, по словам очевидцев, был захват Энеева - первого секретаря райкома. Причиной тому был следующий случай. В конце августа - начале сентября 1942 года при загадочных, вызвавших много кривотолков и до конца невыясненных обстоятельствах был убит помощник первого секретаря Черекского РК ВКП(б) Мухадин Таулуев, когда он вместе с Хамидом Энеевым верхом на лошадях возвращался из Зылги в Мухол. Ночью у места убийства была выставлена засада из бойцов истребительного отряда. На засаду нарвался и был застрелен житель Зылги Бозиев, причем в руках у него была только палка.
Дезертиры категорически отрицали свою причастность к этому убийству. Теперь они намеревались отомстить Энееву за то, что он хотел возложить на них ответственность за смерть Тау-луева.
Попытки приписать дезертирам убийство мирных жителей и таким образом настроить против них население Черекского ущелья предпринимал и отряд П. В. Тура, который с апреля 1942 года был начальником отдела борьбы с бандитизмом НКВД КБАССР. Широкую огласку получило убийство его людьми Рамазана Иттиева и Идриса Дадуева [Записка в Комиссию X. Шабатукова]...
Покидая больницу, солдаты расстреляли еще несколько человек около здания. Их задержали накануне в разных местах. Имена четырех из них установлены. Это были Огурлу Мисиров, Сафар Мисиров, Буллух Этчеев, Исмаил Саракуев [Объяснение Н. Темукуевой ]...
Ссылаясь на это, а также на то, что якобы командующий 37-й армии Козлов устно, по телефону, приказал «стереть с лица земли село Средняя Балкария, не считаясь ни с чем» [ЦАМО СССР, ф. 37А, оп. 8900, д. 33, л. 226], Шикин (командир 11-й стрелковой дивизии НКВД) 22 ноября в 16.00 издал боевое распоряжение (исполнение поручено командиру 4-го эскадрона 17-го кавалерийского полка Каратаеву): «С получением приказа выступить в Среднюю Балкарию на соединение с капитаном Ляшенко с задачей: ликвидировать бандгруппу, находящуюся в сел. Верхняя Балкария. Принять самые решительные меры, вплоть до расстрела на месте, сожжения их построек и имущества» [ЦГАСА, ф. 38677, оп. 1, д. 4, л. 49].
24 ноября отряд Накина, оставив свои позиции отряду капитана Бондарева, направился в Черекское ущелье. По дороге они задерживали встречных и расстреливали [ЦГАСА, ф. 38677, оп. 1, д. 11, л. 22]. В их числе оказались: Ибрагим Бозиев, Кичинау Шукаев, Локман Зашаев, Мустафа Глашев, Аубекир Каркаев. К бандитам они не имели никакого отношения. Командованию было также доложено, что бойцы отряда уничтожили еще 10 «бандитов» в результате боя. Однако этот факт попросту не соответствует действительности.
В ночь с 24-го на 25 ноября все части 37-й армии вместе с техникой покинули Черекское ущелье...
...25 ноября Шикин издал второй приказ, которым обязал капитана Ляшенко объединить немедленно весь личный состав, независимо от частей, находящихся в Средней Балкарии, и «повести самую решительную борьбу с бандитами и их пособниками, уничтожать бандитов и их пособников на месте, сжигать полностью постройки и их имущество, уничтожать все, что может возродить почву для бандитизма. Ни в коем случае не проявлять жалости даже косвенным пособникам»...
26 ноября Шикин и начальник штаба (Тяжелое) 11-й СД НКВД издают третий приказ, в главных пунктах повторяющий предшествующие, не выполненные Ляшенко и Каратаевым в силу сложившихся обстоятельств. Теперь дело поручается капитану Накину, которому предписано с отрядом в 150-200 человек немедленно выступить в Черекское ущелье с задачей ликвидировать там банду, захватить пушку и восстановить порядок в селениях Мухол, Салты и Верхняя Балкария. Накину также приказано: «Повести самую решительную, беспощадную борьбу с бандитами и их пособниками, уничтожать их на месте, сжигать полностью постройки и имущество, уничтожать все, что может возродить почву для бандитизма.
Ни в коем случае не проявлять жалости...
При, боевых действиях захватывать заложников (родственников бандитов)» [ЦГАСА, ф. 38677, оп. 1, д. 5, л. 8].
В 14.00 Накин выступил в Черекское ущелье с отрядом численностью 152 человека, сформированным из состава 1-го батальона 278-го стрелкового полка и 3-го эскадрона 17-го кавалерийского полка 11-й СД НКВД [ЦГАСА, ф. 38677, оп. 1, д. 9, л. 29].
В этот же день (26 ноября) штаб 11-й СД НКВД обо всем проинформировал штаб 37-й армии [ЦГАСА, ф. 38677, оп. 1, д. 11. л. 22]...
27 ноября. К десяти часам утра отряд капитана Накина занял исходную позицию у перевала в 3 километрах от Сауту. Начало операции было назначено на 23 часа [ЦГАСА, ф. 38677, оп. 1, д. 9, л. 29, 31].
Вечером Накин задержал двух жителей Верхней Балкарии и хотел их расстрелять, но им удалось бежать. Проходя через Сауту, эти двое предупредили дезертиров, собравшихся в этот момент в одном доме, о приближении агрессивно настроенного отряда. Полагая, что солдаты могут искать только их, дезертиры, которых было не более 15 человек, покинули село, ничего не сказав односельчанам [Объяснение Жангуразовой].
Таким образом, в сел. Сауту не осталось ни одного человека с оружием, способного оказать сопротивление отряду Накина. У Глашевых же, как то видно из архивных данных и сведений местных жителей Черекского района, никогда не было ни бандитов, ни дезертиров. Местные жители утверждают, что по дороге в Сауту Накин направил в сел. Курнаят двух красноармейцев из своего отряда, которые вопреки его приказу предупредили жителей о грозящей им опасности и позволили скрыться.
Операция началась, когда подавляющее большинство жителей уже спало. Капитан Накин отдал приказ группе лейтенанта Коротаева с боем овладеть Сауту справа, а первой роте - слева. Бойцы отряда действовали беспощадно: забрасывали гранаты в окна домов, ломали двери и окна, врывались в дома мирно спавших жителей села, выводили стариков, женщин, детей и хладнокровно расстреливали. Затем стаскивали трупы и сжигали вместе с домами.
Были взяты заложники, позже их тоже расстреляли. К утру село было оцеплено, тем не менее, расстреливали всех подряд. Об этих невинных жертвах свидетельствуют архивные документы 37-й армии.
Поименно установлено, что в сел. Сауту было расстреляно 310 человек, в том числе детей до 16 лет - 150 [ЦГА КБР, ф. р-292, оп. 1, д. 14, л. 1-6].
В родовом сел. Глашево было уничтожено 67 человек, в том числе детей до 16 лет - 5. В ауле в живых осталось только восемь жителей, трое из которых умерли от ран в течение года [ЦГА КБР, ф. р-292, оп. 1, д. 69. л. 1-2].
Из тех, кто сопровождал солдат, в ту ночь местными жителями были опознаны несколько балкарцев, партизан, связанных с Глашево и Верхним Чегетом родственными или иными узами и навещавших село раньше.
Покончив с жителями Глашево, люди Накина спустились в сел. Верхний Чегет, которое находилось 300 метрами ниже у подножия скалы...
После начала карательных операций НКВД население балкарских аулов ушло, в основном, в горы, и, как правило, в селах оставались единицы. Это были либо очень старые и больные люди, либо те, кто считал, что у них были особые заслуги перед Советской властью. Так, например, среди последних оказалась Кабул Кадырова, четыре сына которой в то время находились на фронте. Тем не менее ее расстреляли. По сведениям очевидцев и архивных документов, бойцы отряда Накина при осуществлении карательной акции над мирным населением в селах Верхней Балкарии занимались мародерством: отбирали ценные вещи, ткани и др. [Объяснение 3. Мамаевой, X. Ногеровой, К. Султановой, Н. Эндреевой].
С рассветом, подпалив несколько домов, отряд спешно покинул село и через речушку Хашки ушел к Мухолу, в здание больницы [Объяснение А. Хуболова]. Вместе с солдатами ушли партизаны Алиев и Тхазеплов.
...С отрядом покинул В. Балкарию и главный бухгалтер колхоза с женой, живший в доме Хамида Хуболова. Все русские примкнули тогда к отряду, их не трогали [Объяснение А. Хуболова]...
28 ноября. Рано утром в дом к Хаждауту Османову прихо
дят Исмаил Занкишиев (Хутай) и Акой Мисиров - еще молодой
парень. Занкишиев рассказывает Османову о ночных событиях
в Сауту. Он точно не знает, чьи люди в карательном отряде, зна
ет только, что солдаты в форме воинов Красной Армии...
До Мухола к этому времени дошли лишь слухи о произошедшем в Верхнем Чегете и Глашево. Хаждаут Османов и еще несколько человек идут в Верхний Чегет, где все видят своими глазами, кроме того, по дороге они встречают раненого жителя Глашево...
Было решено уходить в горы, а тем, кто помоложе, остаться на склоне, на виду у села. Оборонять Мухол невозможно, т. к. нет оружия [Объяснение X. Османова].
Жители остальных сел, кроме Сауту, в тот день также покинули свои дома и поднялись в горы.
В 20.00 Накин посылает Шикину первое донесение [ЦГАСА, ф. 38677, оп. 1, Д. 5. л. 12]:
«Доношу, что с 23.00 настоящего часа веду бой, в 5.00 28.11.42 г. очищен кишлак Салты, банда частью из Салты ушла в кишлак В. Балкария. Трупов насчитывается до 1200 человек.
1) Сила противника в кишлаке В. Балкария насчитывается, по показу заложников, до 150 чел. Вооружение - винтовки стан. и руч. пулеметы и пушка, попытка овладеть В. Балкарией захлебнулась.
2) По данным заложников, в Мухоле насчитывается 80 чел. немецких автоматчиков и до 200 бандитов, вооруженных тоже, говорят, что имеют пушки...»
...О численности бандитов в Черекском ущелье скажем ниже, а что касается группы немецких автоматчиков, которая еще будет упоминаться в докладах Накина, то она не могла пройти в ущелье, т. к. селение Бабугент будет находиться в руках Бондарева до вечера 3 декабря. Вход в ущелье со стороны В. Жемталы также контролировался частями 37-й армии и партизанами...
29 ноября. В 12.25 Шикин, получив первое донесение Накина,
направляет ему второй приказ, в котором не только оставляет в
силе свои первые указания, но и требует от командира сводного
отряда решительных действий для их выполнения...
В 13.20 Шикин отправляет боевое донесение в штаб 37-й армии, в котором подробно излагает донесение Накина и свой второй приказ отряду... Несколько изменено последнее предложение из донесения Накина.
Было: «Довожу до сведения, что, начиная с кишлака Зилги и кончая кишлаком Шканты, население восстало полностью».
Стало: «По донесению командира отряда все население Мухол, Салты, Каспарты, Зылги и прилегающих населенных пунктов восстало и выступает против Советской власти» [ЦГАСА, ф. 38677, оп. 1, д. 9, л. 31]. Добавление существенное: все повстанцы. Видимо, ощущалось, что «повстанцы» само по себе слишком звучно или близко к законности, и глубины армейских канцелярий вскоре соединили старое и новое и получили: «бандповстанцы». Именно так будут в дальнейшем именовать всех жителей Черекского ущелья, взявших оружие...
...Алиев и Тхазеплов вывозят по указаниям Накина 14 тяжело раненных красноармейцев из В. Балкарии на фанерный завод. Там же они встречаются с Кумеховым и Барсоковым и обо всем их информируют...
30 ноября. Вечером Накин пишет два донесения. Одно -начальнику штаба 11-й СД НКВД капитану Тяжелову, в котором сообщается, что «заложников беру, действую беспощадно, население все уничтожаю, а постройки жгу».
...Второе донесение адресовано Шикину. Это донесение Шикин называет вторым (первое - от 28 ноября). Накин пишет, что «в 5.00 30.11.42 г. овладел кишлаком В. Балкария и Кюнюм. В течение дня вел уничтожение населения и построек... взорвал склад с боеприпасами. Уничтожено 300 человек. За период с 27.11.42 по 30.11.42 г. уничтожено пять населенных пунктов - В. Балкария, Сылты, Кунюм, В. Чегет и Глашево, из них три первых сожжено. Уничтожено до 1500 человек. По указаниям заложников уничтожено 90 человек бандитов, 400 (мужчин), могущих носить оружие, а остальные - женщины и дети».
Накин просил у Шикина мины и снаряды к пушке, а у Тяже-лова - соль, табак и водку. (Видимо, даже такому палачу, как Накин, для совершения подобных изуверств постоянно нужна была водка. Много водки! (Прим. ред.).
В этот же день Шикин отвечает на адресованное ему донесение: «Действия Ваши нахожу хорошими, а действия бойцов просто замечательными...»
1 декабря. Шикин, видимо, отвечая на донесение Накина
Тяжелову от 29 ноября, пишет: «Ваше донесение получил. Даль
нейшая задача продолжить очищать населенные пункты, в пер
вую очередь Мухол...
...Немедленно принимайте меры к уборке трупов, используя для этого местное население».
...С получением приказа Шикина от 1 декабря (который Накин мог получить во второй половине этого или в первой половине следующего дня) прекратились расстрелы, т. к. все силы пришлось перебросить на уборку трупов [ЦГАСА, ф. 38677, оп. 1, д. 5, л. 1]. Командование понимало, что в Черекское ущелье действительно могут прийти немецкие войска, и уже невзирая на утверждения Накина о давнем пребывании фашистов в районе В. Балкарии для реальных немцев трупы могут стать вещественным доказательством в пропагандистской борьбе.
Мужчины Мухола решают добыть оружие и выбить красноармейцев из села и таким образом сохранить от поджогов оставшиеся дома [Это решение, судя по всему, было единогласным, его поддержали даже старики, что весьма показательно]...
2 декабря. Штаб 37-й армии отправил донесение [ЦАМО
СССР, ф. 37А, оп. 8898, д. 22, л. 41], где излагал основные
моменты борьбы с бандитизмом в Черекском ущелье, начиная
с 21 ноября, используя при этом сведения, направленные ему
штабом 11-й СД НКВД от 1 декабря [ЦГАСА, ф. 38677, оп. 1,
д. 9, л. 28]...
Из документов видно, что командование армии было в курсе Черекских событий с первого же дня.
4 декабря. Повстанцы, состоявшие исключительно из жителей Мухола и Тебен-Эль, к которым присоединились 7 мужчин из Коспарты, рано утром выступают из сел. Зарашкы в направлении сел. Шаурдат. Точное их количество неизвестно, но, видимо, набралось около 40 человек. Повстанцы были вооружены винтовками, ручным пулеметом.
Они подошли к аулу Шаурдат, и люди Накина, занимавшиеся поджогами, после непродолжительной перестрелки без потерь покидают село. На очереди Мухол, наступление на него ведется со склона. Повстанцам ничего не известно об отряде Бондарева, который в составе 47 человек ночью прибыл из Бабугента в Мухол и расположился у подножия склона, прямо на пути у наступающих.
Бой начался в 8 часов утра и шел до темноты. Стороны несли потери. Погиб капитан Бондарев и еще 6 человек, включая одну женщину из его отряда, а 8 бойцов было ранено. У повстанцев убитых меньше: один из мухольцев и двое из коспартинцев, о раненых данных нет.
5 декабря. В 9.00 Накин докладывает своему начальству, что немцы соединились с бандитами (утверждая, что численность немцев доходит до батальона) и перешли в наступление. При этом он отмечал, что 100 повстанцев проникло из Безенги, 200 - из Бабугента [ЦГАСА, ф. 38677, ол. 1, д. 5, л. 3].
Все это не соответствовало действительности. Ни немцев, ни кого-либо из других районов в Черекском ущелье и в Безенги тогда не было. Накин просто оправдывал свое отступление.
Вечером штаб 37-й армии доносил, что отряд 295-й СД (Бондарева), по предварительным данным, расчленен, командир убит, немцы проникли в Мухол, отряд 11-й СД НКВД, занимающий Сауту, под натиском банды, усиленной 500 немцами, оставил село и отошел к перевалу [ЦАМО СССР, ф. 37А, оп. 8898, д. 24. л. 20]. Количество «немцев», будто бы действовавших против отряда Накина совместно с «бандитами», росло от штаба к штабу, что, безусловно, не соответствовало действительности.
...В Мухоле повстанцам сдались 5 партизан из Хуламо-Безен-гиевского партизанского отряда.
Партизаны, видимо, полагали, что их расстреливать не станут, и повстанцы действительно не были настроены казнить их. Этот вопрос обсуждался открыто при партизанах. Но произошло непредвиденное. Один из мухольцев, без всякого на то разрешения, самолично и внезапно расстрелял из автомата всех пятерых в отместку за брата, убитого 4 декабря.
10 декабря. Вероятно, в этот день в Черекское ущелье вошли части немецких войск...
...Среди оккупантов не было ни одного немца. Воинские подразделения состояли исключительно из румын. Единственный немец-офицер появится позже и пробудет здесь не более суток. Больше немцев в ущелье не было, да и численность оккупантов была небольшая - один отряд, охранявший перевал, другой - в Зылги.
Многие жители спустятся с гор уже после вхождения в ущелье немецких войск.
Уцелевшие черекцы начнут разыскивать среди погибших своих родственников и хоронить. На это уйдет много времени, не меньше недели. Обгоревшие трупы, а часто только отдельные кости, извлекали из-под толстого слоя земли, обвалившейся с крыш сгоревших домов...
Людей было мало, поэтому от сооружения индивидуальных могил отказались; в Сауту и в Глашево, где больше всего было убитых, решили хоронить всех вместе, в траншеях.
14 декабря. 11-я СД НКВД ликвидируется, все ее части передаются в распоряжение командира 2-й гвардейской дивизии...
...16 декабря. Этот день можно считать началом крупномасштабной, массированной фальсификации истории Черекских событий, что для всего балкарского народа будет иметь далеко идущие трагические последствия.
Политотдел 37-й армии направляет в политуправление Закавказского фронта и политотдел Северной группы войск объемистое донесение «Об активизации банд в селениях Средней Балкарии и борьбе с ними отряда 11-й СД НКВД». В документе дана общая характеристика бандитизму в республике и Черекском ущелье. Описаны действия Накина. В донесении искусно переплетены правда и заведомая ложь. Из него следует, что активизация бандитов в Черекском районе началась после 16 ноября: обстрел частей войск, поджоги и пр.
...Как уже отмечалось, в отряде Накина были партизаны из Хуламо-Безенгиевского партизанского отряда. Не вдаваясь в подробности довольно запутанной истории, отметим, что отряд в соответствии с приказом, подписанным Козловым и Кумехо-вым, от 6 ноября должен был находиться с отрядом прикрытия Бондарева [ЦАМО, ф. 37А, оп. 8898, д. 16, л. 12]. Однако Хула-мо-Безенгиевский отряд 20 ноября присоединился к Объединенному партизанскому отряду в районе фанерного завода [ПАКБО, ф. 45, оп. 1, д. 13, л. 3].
...Можно считать установленным, что не менее 15 человек из ОПО или близко с ним связанных людей так или иначе непосредственно и лично принимали участие в действиях отряда капитана Накина в Черекском ущелье в конце ноября - начале декабря 1942 года. Высшее партийное руководство республики в лице Кумехова, командование Объединенного партизанского отряда в лице... Царяпина, наркомат внутренних дел в лице заместителя наркома Борсокова находились в курсе событий в Черекском ущелье с самого начала.
После смены власти в районе были избраны 5 старост, арестованы несколько активистов, которых, продержав около недели, отпустили по просьбе жителей, был убит Имангулов - работник НКВД Черекского района [Объяснение М. Азаматова]. Трупы красноармейцев и партизан оставались неубранными. Их приказал убрать, пока они не начали разлагаться, немецкий военный чин, о котором упоминалось выше... Позже, когда родственники партизан обратились к новым властям за разрешением забрать их тела для похорон, они его получили...
...Немецкий гарнизон в конце декабря 1942 года начал покидать Черекское ущелье внезапно, и население пришло в волнение. Оно боялось продолжения расстрелов, ожидая появления красных войск через перевал со стороны Жемталы. В панике многие семьи покидали ущелье и двигались в сторону Бабугента-Кашкатау. Усилиями стариков и некоторых повстанцев людей остановили и повернули назад. Однако многие из-за боязни попасть в капкан шли в горные коши...
...Немцы, вопреки утверждениям НКВД, о своем отступлении не предупредили повстанцев.
Шли слабые переговоры между властями и повстанцами. Позже это представят как задержание продвижения повстанцами частей Красной Армии в течение месяца, а в Москву доложат: «Район обороняли на стороне повстанцев 500 человек» [АМВД КБР, ф. 2, оп. 1,д. 62, л. 11].
На январском (1943 г.) пленуме обкома партии один из балкарских руководителей республики потребует говорить с черек-цами языком оружия.
...Через несколько дней после январского (1943 г.) пленума три батальона полка ВВ НКВД СССР повели с трех сторон наступление на ущелье. После непродолжительной перестрелки на одном из постов, в результате которой, по свидетельству участника, погиб один красноармеец, а другой был ранен, войска беспрепятственно вошли в ущелье. Навстречу им вышли жители сел с красными знаменами [Объяснение А. Мисирова]. Руководство республики в своем обращении к жителям ущелья не угрожало карами, а призывало к согласию и труду. Это, однако, как практиковалось раньше и многократно повторится в будущем, была простая уловка. Через несколько дней, не позже 6 февраля, начались, вопреки всем обещаниям, повальные облавы и аресты всего мужского населения на основании приказа наркома внутренних дел Филатова об изъятии «бандитов, дезертиров и прочего антисоветского элемента». На первом этапе в Черекском районе арестовали 324 человека, основная часть подверглась изъятию в первые два-три дня, остальных, кто не оказался на месте, ловили в кошах еще несколько дней. Среди арестованных оказались инвалиды войны, женщины, подростки.
До конца 1943 года арестуют еще 76 человек, и общее число изъятых по Черекскому ущелью составит за весь 1943 год 400 человек [АМВД КБР, ф. 2, оп. 1, д. 116, л. 101]. Среди арестованных оказалось много руководителей разных уровней, которые сами всячески помогали первым арестам, от бригадиров до заведующих отделами райисполкомов. Из обнаруженных списков на 355 человек арестованных или подлежащих аресту установлено, что 35 человек среди них проходили как дезертиры, остальные - мирные жители.
Численность Черекской «бандповстанческой» организации и потери частей Красной Армии в боях с ней менялись (в сторону повышения) в зависимости от конъюнктуры...
Выступая на XIII пленуме обкома ВКП(б) 10 апреля 1944 года, Кумехов сказал: «В одном Черекском районе выступало более 600 вооруженных бандитов» [ПАКБО КПСС, ф. 1, оп. 1. д. 819. л. 21].
...Выступая на XVIII областной партконференции (декабрь 1946 г.), министр внутренних дел Кабардинской АССР Горшков воспользуется вышеприведенными данными, но ограничится первой цифрой: «Антисоветская, бандповстанческая организация Черекского района насчитывала в своем составе свыше 350 бандитов»...
Однако, когда страсти улеглись, ОББ признал: «Точными данными о количественном составе бандповстанческих формирований на территории Балкарии в период до оккупации (осенью 1942 г.) не располагаем».
(ОББ фактически и не могло располагать такими данными, так как до начала уничтожения войсками НКВД мирного населения организованных повстанческих формирований там вовсе не существовало. Прим. ред.)
...В феврале 1944 года в уже упоминавшемся выше докладе Кумехова и двух наркомов, в котором обосновывалась необходимость выселения балкарцев за пределы республики, упомянули и о Черекском районе, где «в одном столкновении убито несколько бойцов и командиров и разоружена часть в 80 человек», а «одну из бандгрупп возглавил председатель райисполкома». Председатель Черекского райисполкома Мечукаев (именно он подразумевался в докладе) не возглавлял банд-группу и вообще никогда не числился в составе бандповс-танцев. Черекские события в разное время расписывались и дополнялись нужными подробностями и лицами.
(Подобная «огосударствленная» антибалкарская ложь и клевета были обычной нормой поведения местных органов власти, если учесть тот факт, что «в марте 1941 года освобожденный от должности Председателя Президиума Верховного Совета республики Мокаев Хазрет Гонаевич был объявлен неблагонадежным и обвинен в создании в селениях Балкарии повстанческих групп, способных выступить в тылу Красной Армии в случае возникновения войны СССР с капиталистическими странами. То есть ещё за три месяца до начала войны Мокаева Х.Т. объявили отцом-основателем «будущего бандповстанческого движения». Он был арестован в начале ноября 1941 года, осужден в 1943 году после Черек-ских событий, а реабилитирован посмертно только в 1958». Прим. ред.)
...С февраля 1943 года с жителями Черекского района обра-щались как с врагами, к которым неприменимы никакие законы.
Новый начальник ОББ НКВД КБАССР капитан Бижев требовал, чтобы при поиске бандитов в заминированных местах «сперва пускали проводников, а за ними бойцов» [АМВД КБР, ф. 2, оп. 1, д. 100, л. 45].
То ли для облегчения опознания, то ли для устрашения населения с апреля 1943 года работники НКВД отрубали и забирали головы убитых бандитов [Объяснение А. Туменова], что, безусловно, не способствовало их быстрой легализации. Дело дошло до того, что в 1945 году (т.е. через год после тотальной депортации балкарского народа и уже на территории Кабардинской АССР, прим. ред.), когда одна банда, с целью присвоения скота, убила двух членов другой группы, то ОББ вынужден был признать, что «у расстрелянных ими бандитов были отрублены головы, а вещи сожжены с целью завуалировать свое участие в убийстве... создав впечатление у других бандитов о действиях войсковых подразделений» [АМВД КБР, ф. 2, оп. 1, д. 100, л. 45].
С первых же чисел февраля 1943 года в Черекском райо-не начало работу новое руководство. На все ключевые посты назначили людей со стороны...
...Руководству района были известны подробности недавних Черекских событий: исполнители акций, количество - более или менее точное - человеческих жертв, жилищно-имущественные потери. «Относительно степени осведомленности руководства республики: в ноябре (между 27 и 30, точная дата не определена) по заданию Кумехова шесть человек - среди них Каширгов, высокопоставленный сотрудник НКВД, партизан, в 1943 году начальник политотдела УМ НКВД КБАССР, имена остальных не установлены - «поехали в Черекский район для восстановления Советской власти», которое они, по утверждению Каширгова, «не плохо выполнили». Позже это подтвердил и бывший командир ОПО Царяпин» [ПАКБО, ф. 45, оп. 1, д. 6, л. 60].
В официальных документах районных структур в разное время будут приводиться следующие цифры: а) погибших местных жителей - 393 (в том числе до 16 лет - 162 чел.), 373, 458, 713, 723 [ЦГА КБР, ф. р. 273, оп. 1, д. 14, л. 4 об.].
Следует отметить, что цифра 713 приводилась, как точно установленная, от отдела здравоохранения, до составления актов со списками, а позже, когда списки были отправлены, то в документе появилась та же цифра, но несколько измененная - 723, т.е. исполком использовал две цифры - одну «официальную» (373, 393, 458), а другую - для внутреннего пользования (713, 723);
б) сожженных домов - 400, 413, 519 [ЦГА КБР, ф. р. 273, оп. 1, д. 14, л. 14 об.];
в) бескоровных семей (т. е. тех семей, кто потерял коров в ноябре-декабре 1942 г.) - 504, из них 267 семей военнослужащих [ЦГА КБР, ф. р. 273, оп. 1, д. 14, л. 14 об.].
Летом 1943 года, по указанию из Нальчика, в Черекском районе начали составлять акты, в которых убийство мирных жителей, угнанный отрядом Накина и реквизированный отступающей армией частный и колхозный скот, поджог домов и имущества объявлялись делом рук немцев и бандитов. Соответствующие указания, по свидетельству Залиханова, бывшего первого секретаря РК ВКП(б), председатель РИКа Бозиев получил от председателя Совнаркома КБАССР Ахохова [Объяснение Ж. Залиханова]. В свою очередь, Бозиев собрал всех председателей и секретарей сельсоветов и передал им установку руководства [Объяснение Б. Мамаева].
Специальная комиссия с вошедшими в нее председателями и секретарями советов составила сотни актов с указанием в них ущерба, «нанесенного немцами и бандитами» имуществу граждан и колхозников Черекского района. Два акта были посвящены расстрелам, соответственно: по сель-скому Совету сел. В. Балкария, сельсовету - Ср. Балкария.
Всю вину свалили на немцев, Жангуразова, Занкишиева и Табаксоева. В актах привели поименные списки погибших [ЦГА КБР, ф. р-290. оп. 1, д. 14, л. 1-6; ЦГА КБР, ф. р-292, оп. 1, д. 69, л. 1-2].
Немцам и пособникам, т.е. бандитам, приписывалось сокра-щение на 3/4 поголовья общественного скота района: лошадей - на 891 голову; крупного рогатого скота - на 2773 головы; овец и коз-на41 672 головы [ЦГА КБР, ф. р-292, оп. 1, д. 69, л. 1-2]...
...Руководство Черекского района явно перестаралось, т. к. по данным ОББ балкарские бандиты разграбили 15660 голов круп-ного и мелкого скота и 778 лошадей. Надо отметить, что данные от руководства района и от ОББ поступали в Москву по разным каналам. (Но в обоих случаях они фальсифицировались).
Именно в 1943 году была подведена вся документаци-онная база для выселения балкарского народа, и именно в Черекском районе набирались основные данные. Началось с массовых арестов, произведенных в начале февраля по приказу Филатова. Всего за год арестовали 400 человек, а 316 из них изъяты до 1 апреля. Их, вне зависимости от степени вины, рассматривали как бандитов или бандпособников.
Весной - летом 1943 года по указанию руководства республики все содеянное отрядом Накина и партизанами в Черекском ущелье переписывается на немцев и их «пособников-бандитов», возглавляемых Жангуразовым, Занкишиевым, Табаксоевым, Османовым и другими.
Еще в январе 1943 года Кумехов, Ахохов и Ульбашев заявили жителям Черекского района, что Занкишиев и Табаксоев «являются главными виновниками бессмысленного кровопролития в ноябре 1942 года».
Руководство Черекского района безропотно составляет несколько сот актов и передает их в республиканскую комиссию по установлению и расследованию «злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников», где они утверждаются, а сводные данные передаются в Москву. Комиссию возглавляли 3.Кумехов, члены - Х.Ахохов, А.Сасиков, И. Ульбашев, С.Филатов.
В результате таких действий преступления черекских «бандповстанцев» резко увеличиваются. Все это происходит на фоне действующих «бандгрупп» и соответствующих докладов нарко-ма внутренних дел Бзиава, направляемых им в Москву. При этом за весь период работы Бзиава наркомом ни один балкарец - будь то мужчина, женщина или подросток - не ставится на оперативный учет как дезертир или нелегал, а только как бандит.
Свое видение «балкарской проблемы» Бзиава довел до Берии в июне 1943 года: «Проведенные до сего времени агентурно-оперативные мероприятия совершенно не достаточные и не обеспечивают как ликвидацию существующих банд, так и локализацию имеющуюся у местного населения тенденцию к дезертирству из РККА и уклонению от призыва и мобилизации, впоследствии пополняющих и увеличивающих количество ныне существующих бандгрупп» [АМВД, ф. 2, оп. 1, д. 60. л. 25об.].
(На самом деле, к этому времени, на фронтах ВОВ воевало свыше четверти всего балкарского народа. Прим. ред.)
...В результате, в исторической и мемуарной литературе - «Очерки истории балкарского народа» (Нальчик, 1963), «Очерки истории Кабардино-Балкарской организации КПСС» (Нальчик, 1971), Захаров Ф. В., Романов И. В. «Плечом к плечу» (повесть-хроника), Давыдов И. В. «Героический труд народов Кабарды в Великой Отечественной войне» (Кабардинская АССР. Нальчик, 1949), «Кабардино-Балкарская правда» и в других изданиях - Черекские события оказались искаженными. Одни авторы пытаются объявить немецких оккупантов прямыми виновниками массового расстрела граждан, другие умалчивают об этой трагедии. Вместе с тем в указанной литературе дается высокая оценка боевым и «чисто человеческим качествам» непосредственных участников Черекской трагедии - П. М. Козлова, Е. И. Шикина, Ф. Накина. Имя П. М. Козлова увековечено в названии одной из улиц Нальчика, а Ф. Накину предполагалось воздвигнуть памятник в сел. Зольское».