Глава I.III - Балкария и Балкарцы в годы ВОВ

Перейти к контенту

Глава I.III

Книга
Все на защиту Отечества!

Мы уже говорили, что для наиболее объективной оцен­ки конкретного вклада того или иного народа в дело развития или защиты своего государства, в первую очередь, необходимо всесторонне оценить реалии его бытия.

Поскольку же в данном случае речь идет о вкладе репрес­сированных народов в дело защиты Отечества в годы Великой Отечественной войны, это необходимо вдвойне.

Почему? Да потому что численность большинства репрес­сированных народов к началу войны составляла по несколько десятков (редко сотен) тысяч человек, в то время как в СССР были народы, которые исчислялись миллионами, а то и десят­ками миллионов. Поэтому простое арифметическое сравнение вклада этих народов в дело защиты Родины было бы не слиш­ком объективным, так как чем малочисленней народ, тем мизер­ней будет казаться его вклад в общее дело победы.

Такая же картина представится и в случае попытки сравнения объема материальных потерь и человеческих жертв, понесен­ных этими народами.

Для убедительности сказанного приведем (без всяких персо­нификаций) элементарный пример весьма близкий к реальной действительности военных лет.

Представьте себе малочисленный народ, составляющий 50 тыс. человек и направивший на фронт всего-то 10 тыс. своих представителей, и народ пятимиллионный, давший тому же фронту 500 тыс. человек.

Конечно, при обычном суммарном сравнении приведенных данных все наглядно и просто, так как совершенно очевидно, что количественный вклад пятимиллионного народа в пятьдесят раз выше вклада народа малочисленного, в связи с чем вполне возможно, что и победа могла бы быть одержана даже без его участия.

К сожалению, такая точка зрения и доминировала в СССР долгие годы, принижая тем самым роль малочисленных и, в пер­вую очередь, репрессированных народов в деле защиты Роди­ны. Мало кто осмеливался делать сравнительные анализы по их удельному весу и сказать вслух о том, что, если в данном случае пятимиллионный народ направил на фронт 10% от своей общей численности, то у малочисленного народа этот показа­тель составляет 20%, а это значит, что относительный уровень его вклада и понесенных им жертв в реальности вдвое выше.

В аналогичной ситуации оказался и малочисленный балкарс­кий народ, еще до трагического для него марта 1944 года напра­вивший на фронт 16,3 тыс. своих сыновей и дочерей, при всей его реальной довоенной численности 60-62 тыс. человек. (Офи­циальные данные о численности балкарцев всегда занижались руководством республики)...

Воины-балкарцы сражались за Родину практически на всех без исключения фронтах Великой Отечественной войны от Запо­лярья до Черного моря.

Они стояли в обороне Москвы и Ленинграда, освобождали Крым и Кавказ, защищали Сталинград и бились на Курской дуге. Сражаясь в Молдавии, Украине и Беларуси, они шли на запад.

Были среди них и счастливцы, которые форсировали Вислу и Одер, с боями прошли через всю Европу, штурмовали Берлин и оставили на стенах рейхстага надписи: «От Эльбруса до Бер­лина!»

Воевали балкарцы и в знаменитых партизанских отрядах Ков­пака, Сабурова, Медведева и даже в отрядах французского, ита­льянского и югославского Сопротивления.

Последним аккордом в их ратном пути оказалось участие в разгроме Квантунской армии в мае 1945 года.

И надо сказать, что воевали они весьма достойно. Об этом красноречиво свидетельствует огромное количество фактов, в т. ч. и то, что в первый же день войны среди многонационально­го контингента героических защитников Брестской крепости ока­залось более двадцати наших земляков, а прах одного из них, геройски погибшего Дахира Кудаевича Джаппуева, по сей день покоится на холме Славы этого бессмертного гарнизона...

Говоря об отважных сынах балкарского народа, вступивших в бой на западных рубежах нашей родины, невозможно не упо­мянуть гвардии майора и легендарного комбата Зекерию Сулеймановича Этезова, погибшего в феврале 1944 года в Витебской области и посмертно представленного к званию Героя Советс­кого Союза.

Он познал и горечь отступления, и радость наступления, был трижды ранен, но каждый раз возвращался на фронт.

В августе 1943 года, в ходе трехдневных боев за г. Духовщина, его гвардейский батальон, уничтоживший полторы сотни вражеских солдат, три склада боеприпасов и два орудия, пер­вым ворвался в город, за что Этезов был награжден высшей государственной наградой СССР - орденом Ленина.

Но вскоре, уже в сентябре того же года, батальон З. Этезова прорвал очередную оборону противника и в течение одного дня освободил четыре населенных пункта, захватив при этом пять орудий, два шестиствольных миномета и штабные документы, огромное количество боеприпасов и продовольствия...

Позднее, оценивая боевые заслуги отважного комбата, гене­рал Гаврилов писал: «Могу с полной ответственностью ска­зать, что за всю войну мне не доводилось встречать человека бесстрашнее и смелее Этезова».

Так воевали балкарцы!

Убедительным свидетельством сказанному является и тот факт, что и первым Героем Советского Союза среди 60-ти тыс. фронтовиков - выходцев из Кабардино-Балкарии - стал бал­карец Алим Юсуфович Байсултанов, гвардии капитан, летчик-штурмовик Балтийской морской авиации, получивший свою Золотую Звезду в самый опасный для страны и самый скупой на награды период войны. (Был награжден Указом ПВС СССР от 23 октября 1942 года).

В том очередном наградном листе А. Байсултанова говорит­ся: «...277 раз поднимал в воздух на разгром врага свой само­лет тов. Байсултанов, и где бы ни появлялся он, то ли над Ханко и Таллином, то ли над Ленинградом,— везде фашисты чувствуют на своей спине мощь беспощадного удара отваж­ного летчика Байсултанова... За время Великой Отечествен­ной войны тов. Байсултанов в 45 воздушных боях уничтожил 19 самолетов противника, из них самостоятельно 4, в группе с товарищами 13 и два на земле, на штурмовке вражеского аэродрома.

64 раза вылетал на штурмовку войск и техники против­ника, и после каждой проведенной им штурмовки противник недосчитывал большого количества своих солдат и техники.

Вылетая 27 раз на разведку, он всегда приносил ценные све­дения о противнике...».

Увы, и к великому сожалению, уже через год погиб в ожесто­ченном бою летчик-герой А. Байсултанов, а еще через четыре месяца вся его семья, в т.ч. пожилые родители и малолетние братья (как и все остальные балкарцы), были загнаны в вагоны-скотовозы и депортированы под конвоем в голодные азиатские степи.

Вот что пишет по этому поводу в своем письме от 26.07.1956 года, отправленном (из мест его ссылки) на имя Н.С. Хрущева, бывший первый секретарь Черекского райкома ВКП(б), балкарс­кий писатель Ж. Залиханов:

«... Массовое выселение народов обрекало их на неминуемое вымирание, в результате чего в 1943-1945 гг. степи Казах­стана и Киргизии были усыпаны костями чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев. Приведу несколько примеров:

а) В порядке насильственного выселения в сел. Карасу Ошской области прибыла семья одного из первых Героев Совет­ского Союза, члена КПСС, капитана тов. Байсултанова Алима, прозванного балтийским асом за отвагу и геройство. Тов. Байсултанов погиб в дни выселения балкарцев в жестокой схватке с фашистскими истребителями над Балтийским морем и посмертно был представлен к присвоению дважды Героя Советского Союза, но как балкарцу (после выселения нас) ему было отказано в этом.

Его отец, член КПСС, честный труженик колхоза, мать героя и двое братьев в 1944 году умерли с голоду...

В период Великой Отечественной войны более 15 тысяч балкарцев отважно сражались за нашу Родину в рядах славной Советской Армии, в партизанских отрядах. В борьбе с фашиз­мом родились сотни героев-воинов балкарцев...».

Вторым, реально награжденным балкарцем - Героем Совет­ского Союза оказался также гвардеец Мухажир Магомедович Уммаев, чья Золотая Звезда была вручена уже его родственни­кам через 45 лет после его смерти.

В апреле 1944 года его рота, как свидетельствуют наградные документы, «...сломив ожесточенное сопротивление врага, под ураганным огнем противника, первой ворвалась в Одес­су...».

В тот же день командир роты М.М. Уммаев был представлен к званию Героя Советского Союза.

Но вновь, увы и ах! Буквально месяцем ранее из КБАССР был тотально и в насильственном порядке депортирован весь бал­карский народ, обвиненный в национал-предательстве, а пото­му «на верхах» решили, что сын «народа-предателя» Героем «быть не может!» и вручили тогда М. Уммаеву орден Александ­ра Невского...

Такая же участь постигла на Черноморском побережье еще одного героя-балкарца Юсуфа Аттаевича Теммоева, парторга особого артдивизиона Таманской бригады морской пехоты.

В 1943 году после одной из удачно спланированных и дерзко проведенных нападений на румынские части, оборонявшие город Керчь, было пленено огромное количество румын во главе с их генералом. За участие в организации и проведении этой операции Ю.А.Теммоев был представлен к званию Героя Советского Союза, но так и не получил заслуженной им награ­ды. Более того, по ряду свидетельств, это было уже вторым его представлением к этой награде и вторым же отклонением его кандидатуры. Вот что пишет по этому поводу однополчанин Ю. Теммоева, полковник в отставке Л.К. Панченко: «...Теммоев был дважды представлен к званию Героя Советского Союза. Первый раз командованием 189-го армейского запасного полка за ликвидацию немецкого десанта, мужество и героизм. Вто­рой раз - за пленение румынской дивизии»...

И наконец. Говоря о сражениях за Крым и Кавказ, нельзя не упомянуть еще одну (знаковую для нас) фигуру - Кайсына Шуваевича Кулиева, тогда еще молодого поэта и офицера-десантника, штурмовавшего Сапун-гору, а годы спустя ставшего прижизненным классиком мировой литературы, Героем Социа­листического Труда и удостоившегося званий лауреата Ленинс­кой и Государственной премий РСФСР...

Конечно, в заданном формате сегодня мы не можем не толь­ко перечислить всех фронтовиков-балкарцев, но и назвать пои­менно тысячи из них награжденных.

Что же касается Героев Советского Союза, то, как выясни­лось в период гласности и перестройки, фактически за годы ВОВ к этому высокому званию, помимо А. Байсултанова и М. Умма­ева, были представлены более полутора десятка балкарцев, которые так и не получили этого звания.

Мы в алфавитном порядке публикуем их списки, составлен­ные нашими исследователями на основании самых различных свидетельств:


Бабаев Магомед Тауканович,

Даутов Махти Зулкарнеевич,

Залиханов Магомед Каншауович,

Зукаев Конакбий Хаджимурзаевич,

Кадыров Мухажир Цицуевич,

Кудаев Шамсудин Гергокович,

Кучмезов Абдулла Юсупович,

Кучуков Магомед Шабазович,

Макитов Магомед Исхакович,

Настаев Хажбекир Хаджи-Омарович,

Османов Дадаш Жунусович,

Теммоев Юсуф Аттаевич,

Уянаев Рамазан Магомедович,

Черкесов Сарбий Маштаевич,

Эльсуеров Кеккёз Магомедович,

Этезов Зекерия Сулейманович.


В народе называют еще несколько имен, якобы представ­ленных к этому званию, но из-за отсутствия бесспорных тому доказательств они не были включены в публикуемый список.

К великому сожалению, прекрасно понимая, что каждый из вышеприведенного списка заслуживает целой статьи, если не книги, мы приносим им всем, живым и мертвым, свои извинения за то, что не смогли в данной публикации перечислить боевые заслуги каждого из них в отдельности.

Вместе с тем и справедливости ради, мы напоминаем нашим читателям, что всем им, исходя только из их национальной при­надлежности, в лучшем случае, вручались иные, меньшие по достоинству, награды, а то и просто «благодарности Верховного Главнокомандующего».

Более того, на поверку оказалось, что оставшиеся из них в живых, всю свою жизнь пытаясь добиться справедливости и получить заслуженные ими награды, многократно обращались в самые различные инстанции, начиная от наградных отделов и архивов до бывших командующих армиями и фронтами, а иног­да и к действующим руководителям государства.

Среди них были и такие, кто за долгие годы поисков находил не только своих сослуживцев-фронтовиков, т.е. живых еще сви­детелей, а даже тех, кто представлял их к этим наградам.

Но все было бесполезно. В ответ шли обычные отписки, что «документов не обнаружено...».

Тут, отдавая ему должное, необходимо отметить, что впервые с высокой государственной трибуны открыто заго­ворил об этом тогда еще депутат ВС СССР, Герой Социалис­тического Труда и академик АН СССР М. Ч. Залиханов.

Сегодня, при наличии огромного числа ранее не известных документов, вся сложившаяся в те годы ситуация, как и породив­шие ее причины, становятся предельно понятными для любого грамотного исследователя...

Дело в том, что, даже не говоря (о еще довоенных!) засек­реченных картах с заранее «перекроенным» на них Северным Кавказом, достаточно взглянуть только на одну оперативную карту 1942 года, где указана дислокация советских войск, оборо­нявших Главный Кавказский хребет, и все становится «на свои места».

Уже на этой карте столица Карачаевской автономной облас­ти (являвшейся тогда субъектом РСФСР) - город Микоян-Шахар (ныне Карачаевск) значится под грузинским названием Клухори, каковым он стал официально именоваться только после депор­тации карачаевского народа (в ноябре 1943 года) и передачи этой территории Грузинской ССР.

А ведь тогда, в октябре 1942 года, до депортации карачаев­цев и передачи этих земель Грузии было еще свыше года!?

Поэтому после изучения ряда имеющихся документов, в т.ч. и подобных картографических «чудес», напрашивается единс­твенный вывод о том, что еще задолго до начала насильствен­ной депортации народов высшее командование, особые и поли­тические отделы дивизий, армий и фронтов уже имели на руках секретный перечень национальностей, чьи представители «не могли быть!» Героями Советского Союза.

Иначе как бы потом смогла сталинско-бериевская пропаган­да объяснить мировому сообществу тот «советский» парадокс, когда сыновья геройски сражаются и гибнут на фронтах войны, защищая Родину, а их престарелые родители, жены и малолет­ние дети в то же самое время «оптом и в розницу продают ее врагу»?!

Более того, имели место случаи, когда в звании Героя отка­зывалось и представителям иных национальностей, если кто-то из их родителей принадлежал к репрессированным народам. В частности, кабардинцу К.Л. Карданову, командиру танкового взвода, геройски погибшему в 1944 году в боях за Украину и пос­мертно представленному к этой награде, было отказано только за то, что его мать была балкаркой. Поэтому, как и в случае с М. Уммаевым, его Золотая Звезда была вручена родственникам в 1990 году.

Из всего сказанного становится совершенно очевидным, что, не мудрствуя лукаво и загодя сочинив единую, почти стандарт­ную обвинительную формулировку для всех впоследствии реп­рессированных народов и пытаясь во что бы то ни было заранее обвинить их в «национал-предательстве», верховные власти страны доходили до трагикомизма.

Так, например, если на территории Кабардино-Балкарии окку­панты все же находились, пусть и всего-то около трех месяцев, то на территории Чечни и Ингушетии и вовсе не ступала нога немецкого солдата. Поэтому вряд ли чеченцы и ингуши могли перетащить свою родину на линию фронта (к Эльхотовским Воротам в Осетии), чтобы там «продать» ее врагу...

Конечно, пройдя через ужасы коллективизации, войны и ссыл­ки и достаточно хорошо представляя себе всю варварско-преступную сущность сталинско-бериевского режима, как и истин­ные масштабы его дикого произвола, перестаешь удивляться многому. В том числе и тому, что сразу же на уровне политот­делов дивизий и армий «зарубались» любые представления к высшим государственным наградам представителей репресси­рованных народов.

Наоборот, реально оценивая ситуацию того времени, сегодня уже начинаешь думать: «Слава Богу, что их попросту не собрали вместе и не расстреляли как детей «народов-изменников!».

Если учесть огромные, нередко неоправданные, фронтовые потери и массовые расстрелы мирных сограждан, то уничтоже­ние нескольких десятков и даже сотен тысяч солдат из числа репрессированных народов, к тому же, как всегда «исходя из высших государственных интересов и руководствуясь законами военного времени», для той системы было делом не сложным.

Ведь в отличие от многонационального состава полковых и батальонных командиров (не говоря уже о рядовых солдатах), бок о бок сражавшихся с представителями репрессированных народов и с чистой совестью представлявших их к самым высо­ким правительственным наградам, самые ответственные пред­ставители высших органов государственной власти относились к этим народам с явной ненавистью...

Мы уже рассказывали ранее, в одной из газетных публика­ций, о том, как всю свою жизнь не мог забыть шокировавшего его случая офицер-фронтовик Султан Каитмурзаевич Бабаев, начавший свою послевоенную карьеру в ссылке лейтенантом МВД Казахской ССР и достойно завершивший ее уже на роди­не в должности Министра внутренних дел КБАССР в звании генерал-майора.

Он с горечью рассказывал об одном офицерском собрании работников МГБ и МВД Казахстана, состоявшемся в 1948 году, на котором присутствовал лично. Его тогда поразило выступление представителя центрального аппарата МВД СССР генерал-лейтенанта Шарапова, который, говоря о спецпереселенцах, т.е. о депортированных народах, сказал:

«Не нужно было везти их в Казахстан, а надо было везти их дальше, на восток, к Тихому океану и там утопить!»...

Увы, но и без «благих пожеланий» всякого рода «Шарапо­вых», к тому времени от голода, тифа и непосильного труда в местах ссылки погибло свыше трети из числа депортированных балкарцев.

Кроме того, все фронтовики, оставшиеся в живых, сразу же при демобилизации направлялись только в места депортации их народов, где месяцами, а то и годами разыскивали собствен­ные семьи, нередко уже погибшие, и ставились там на «спец. учет», автоматически лишались своих чинов, званий и граждан­ских прав и как прочие ссыльные оказывались поднадзорными местных комендатур.

Как свидетельствуют (ранее опубликованные нами) архивные документы, к маю 1949 года на учете, в местах ссылки, значи­лось всего лишь 1045 балкарцев- «спецпереселенцев, ранее служивших в Красной Армии», в т.ч. 99 офицеров, 243 сер­жанта и 703 рядовых.

То есть это было все, что осталось от огромного (по нашим меркам) числа ушедших на фронт балкарцев.

И первопричиной столь огромных потерь стало то, что в тече­ние 1941-1943 гг. КАББАЛКОБКОМ во главе с З.Кумеховым возложил на балкарцев двойную мобилизационную нагрузку по сравнению со всей остальной (не балкарской) частью населе­ния республики. Об этом достаточно убедительно изложено в прилагаемой нами газетной статье: «Мобилизация или убийс­тво?»

Жаль, но только сегодня выясняется и то, что часть фрон­товиков-балкарцев была призвана не своими (по месту житель­ства) военкоматами, а через военкоматы ряда кабардинских районов республики, которые, похоже, не слишком торопились выполнять план призыва на фронт за счет своего населения. Кроме того, судя по многочисленным ныне свидетельствам, среди призванных на войну балкарцев оказалось немало людей старшего, далеко не призывного возраста.

Второй губительной причиной столь огромных потерь оказа­лось то, что практически все мобилизованные балкарцы попали на фронт еще до депортации балкарского народа, т.е. в первые и самые тяжкие 2-2,5 года войны, когда в считанные дни погибали и расформировывались целые дивизии и разваливались армии...

Сегодня, например, здесь общеизвестно, что только из одно­го балкарского селения Кёнделен погибло на фронтах ВОВ свы­ше 800 человек, а вот фронтовиков, вернувшихся живыми, там насчитывалось всего-то около 70 человек, т.е. в 12 раз меньше погибших.

Конечно, Кёнделен являлся одним из самых крупных сёл Бал­карии, состоявшей к тому времени из 104-х больших и малых этнических поселений, которые были объединены в составе 31-го сельского Совета, и все они понесли столь же значимые по уровню людские потери.

Достаточно сказать, что после возвращения балкарцев из ссылки на Родину, т.е. к началу 60-х годов, в лучшем случае, около 15-20% из них поселились в городах Нальчике, Тырныаузе и пяти-шести смешанных сельских населенных пунктах рес­публики. Остальные 80-85% возвратившихся заново построили дома и разместились всего лишь на территориях 28 бывших балкарских поселений.

То есть свыше 70-ти бывших этнических поселений Балкарии так и остались доселе в руинах, как еще одно страшное свиде­тельство реальных человеческих потерь, понесенных балкарс­ким народом, за годы войны и депортации.

Возможно, что для стороннего читателя эти цифры могут показаться невероятными. Но тогда ему стоит вспомнить хотя бы один официально озвученный по ЦТ факт, что только «под Сталинградом погибло свыше миллиона советских сол­дат, и едва ли 10% из них захоронено».

Это говорит о том, что, в лучшем случае, 10% их семей, получивших фронтовые «похоронки» или иные, более поздние, известия, знают о гибели и месте захоронения своих сыновей. Все остальные погибшие так и остались на волжских бере­гах незахороненными и неизвестными. И для них война еще не закончилась, как и для миллионов других советских солдат, усеявших своими костьми всю Европу...

И наконец. В завершение темы о людских потерях балкарско­го народа за годы войны и ссылки, наверное, необходимо упо­мянуть и о выводах ряда известных в этой области российских ученых-исследователей.

В частности, Х-М. Ибрагимбейли, Н. Бугай, С. Червонная, П. Полян и др. в своих трудах особо подчеркнули, что балкар­цы оказались единственным советским народом, который к началу 60-х годов, т.е. к моменту его возвращения из депор­тации на родину, так и не достиг своей довоенной числен­ности, несмотря даже на очень высокую рождаемость в 50-е годы.

Да и вряд ли могло быть иначе, если по подсчетам одного из авторитетных историков-балкарцев, д.и.н. Х-М. Сабанчиева, демографические потери балкарского народа за 13 лет его ссылки (без учета фронтовых потерь!) составили свыше 48% от числа депортированных в 1944 году...

Поэтому, даже сегодня, воспринимая как состоявшийся факт и неизбежное зло из нашего прошлого столь высокий уровень людских потерь на фронте и утешая себя тем, что все эти жер­твы были небесполезны, а принесены народом во имя защиты Родины, все же трудно избавиться от ощущения, что мы по сей день остаемся без вины виноватыми. В том числе и перед памя­тью наших погибших солдат.

Дело в том, что практически никто из нас сегодня не владе­ет точным поименным списком всех балкарцев, оказавшихся на фронте, и все эти годы мы вынужденно пользуемся только общи­ми документальными данными, обнаруженными в самых различ­ных источниках, начиная от официальных докладов высших сов. парт. чиновников бывшей КБАССР, систем МГБ, НКВД и до отче­тов спецпереселенческих комендатур, действовавших в местах выселения балкарского народа.

Конечно же, до дня депортации, 8.03.1944 г., все эти списки были, причем не только в системе райоблвоенкоматов, но и в каждом балкарском райкоме и сельском Совете, в соответству­ющей им части.

Однако после насильственного выселения балкарцев прак­тически вся касающаяся их документация была собрана органа­ми власти Кабардинской АССР, частично запрятана в архивы, а частично уничтожена.

Более того, поскольку Балкария вскоре была поделена (Ука­зом ПВС СССР от 8.04.1944 г.) между Грузией, которой отошло 10% ее территорий, и Кабардой, которой достались остальные 90%, началось интенсивное переписывание, то бишь откровенное извращение и фальсификация ее истории, в которой уже «не было места» балкарскому народу.

Тут, как это уже не раз упоминалось в самых различных пуб­ликациях, дело дошло до явно «научного» комизма.

Судите сами. Если для южной части крохотной к тому времени Балкарии (общей площадью всего-то около 5,6 тыс. кв. км) сочи­нялась «грузинская история», то для остальной ее части сочиня­ли «историю кабардинскую». И как это не жаль и постыдно, но сочинением «соответствующих», заказных историй занимались не только местные ученые, но и многие столичные «корифеи», которые, к тому же, неоднократно ранее бывали в Балкарии и хорошо знали ее настоящую историю.

То есть и во-первых. Не кто иной, как высшие органы госу­дарственной власти целенаправленно и поточным методом уничтожали и фальсифицировали всю научно-документальную базу, касающуюся балкарцев, в т. ч. и по фронтовикам.

Полностью перекраивались географические и администра­тивные карты республики, приписывалось другим народам не только все культурно-историческое наследие балкарского наро­да, но и самые известные его представители.

Дело дошло до абсурда, когда даже единственно известный к тому времени и погибший в 1943 году Герой Советского Союза балкарец А. Байсултанов тут же был переписан в кабардинца, о чем впоследствии десятилетиями «свидетельствовал» плакат в военкомате, вывешенный в «воспитательных» целях и снятый со стены после скандала только в 90-е годы. То есть, спустя пол­века после войны и через 35 лет после возвращения балкарцев из ссылки на родину!..

Во-вторых и к сожалению, почти аналогичной оказалась тогда ситуация и с другими наказанными народами.

Вот что говорил по этому поводу профессор Стенфордского университета США Роберт Конквест: «Я решил написать о высылке чеченцев, калмыков, балкарцев, крымских татар и столкнулся с полным отсутствием материала. Калмы­ки просто исчезли с географической карты - можно было писать детектив. И уже после этого заинтересовался сталинизмом, как системой тотального террора и обма­на»...

Профессор, конечно, был прав. Ранее имевшиеся докумен­ты по этим народам частично были уничтожены, а частично настолько засекречены, что и по сей день невозможно до них добраться.

В этой связи, наверное, следует вспомнить еще один при­мечательный случай, имевший место в 1991 году, т.е. в разгар гласности и перестройки.

Представители весьма авторитетного тогда Национального Совета балкарского народа, пытаясь непременно достать копии реальных списков мобилизованных на фронт балкарцев и ряда секретных писем-доносов, направленных высшим руководством КБАССР в Москву, так или иначе обращались в три различные государственные структуры, где эти документы не только могли, но и должны были бы быть. Однако все их попытки были безус­пешны. В двух инстанциях им наотрез и сразу отказали, заявив, что у них нет этих документов. И лишь в третьем случае один из ныне покойных чиновников искренне сказал: «Друзья, поверьте, если эти документы будут преданы гласности, то в республике начнется такое, что приведет ее к окончательному развалу»...

Жаль, но этот взрослый и достаточно искушенный в политике человек всерьез полагал, что на лжи можно сохранить взаимное доверие, межнациональный мир и единство государственного образования.

Балкарцы никогда не хотели межнациональных конфликтов с кем бы то ни было и не обвиняли другие народы за злодеяния, учиненные горсткой их представителей, оказавшихся во власти. Более того, они прекрасно понимали, что даже лихо «перестро­ившиеся» партгосаппаратчики республики попросту не жела­ют порочить своих бывших предшественников, десятилетиями «катавших» в Москву лживые политические доносы на балкар­ский народ, но по-прежнему числящихся здесь «выдающимися общественными и государственными деятелями».

Кроме того, чиновники опасались, что, помимо всего проче­го, широкая общественность узнает еще и о том, как эти самые «государственные деятели»-националисты, спасая от фрон­та своих соплеменников, целенаправленно возложили двой­ную мобилизационную нагрузку на малочисленный балкарский народ, прекрасно осознавая, что ставят на грань уничтожения весь его мужской генофонд.

Так оно и случилось. Абсолютное большинство взрослой час­ти мужского населения Балкарии погибло на войне. Это привело к первому разрыву поколений. Поэтому к моменту депортации балкарского народа почти вся его мужская часть состояла в основном из стариков и детей.

Второй и еще более страшный разрыв поколений настиг бал­карцев на чужбине, в годы депортации, где в первую очередь массово погибали наиболее слабые, т.е. те же старики и дети.

Таким образом, война и депортация отбросили развитие бал­карского народа, по меньшей мере, на два поколения, о чем сви­детельствуют и остатки руин десятков бывших балкарских посе­лений...

Но самое страшное заключается в том, что и через полвека после войны, уже в середине 90-х годов, это проклятие вновь настигло балкарцев.

Тут, наверное, не вдаваясь в какие-то личные эмоции, доста­точно сказать, что, независимо друг от друга, несколько авто­ритетных российских ученых оценили социально-экономи­ческое положение балкарского народа (к концу XX века!) как национальное бедствие. А учитывая еще и 290%-ную смерт­ность в его среде, - этнической катастрофой...
Яндекс.Метрика
поддержать проект
Балкария и Балкарцы в годы Великой Отечественной Войны © 2010-2023
Назад к содержимому